ГАГАУЗ АДАМЛЫК

Принято считать, что местом формирования тюркских этносов был Алтай, продолжает рассказ Диана Никогло. Предки гагаузов в средние века кочевали в Евразийских степях. Гонимые засухой, в поисках пастбищ они двигались в западном направлении. Двигались несколькими волнами — сначала печенеги, потом узы, потом половцы. До Балкан все они дошли во второй половине XI века и позже. Еще раньше, в VII веке туда пришли предки современных болгар — тюркоязычные булгары или, как их еще называли, праболгары или протоболгары.

Как этническая общность гагаузы начали формироваться в Болгарии. Известный гагаузский и молдавский просветитель Михаил Чакир (1861–1938) в своей работе «Государство гагаузов» писал о существовании в XIV веке на территории северо-восточной Болгарии гагаузского государства, называемого Доброджей (Добруджей). Однако ученые продолжают дискутировать по этому вопросу.

Главным сосредоточением гагаузских колоний на рубеже XIX-XX веков стал Комрат — торговое село с 10 тыс. жителей. Валентин Мошков писал о Комрате, что его «здешние русские в шутку называют «столицей Гагаузии»».

При этом ошибочно думать, что название гагаузской столицы происходит от гагаузских слов «комур» — гнедой и «ат» — конь, лошадь. Хотя гагаузы чтят и любят лошадей, объяснение иное. «На этих территориях в XVI-XVIII веках жили ногайцы, которые оставили топонимическое наследие. Комрат — это Конграт, название одного из крупных ногайских племенных объединений», — поясняет гагаузовед Виталий Сырф.

Из-за того, что собственная письменность появилась у гагаузов только в 1957 году, у этноса развился и сохранился чрезвычайно богатый фольклор. Притчи и легенды о происхождении мира передавали из уст в уста. Один из гагаузских мифов — о том, кто жил на земле до гагаузов, рассказал гагаузовед Виталий Сырф. Однажды великан увидел пашущих гагаузов. Ладонью он подхватил их вместе с волами и землей, принес матери и спросил у нее: «Кто это?». Она ответила, что это гагаузы, и велела вернуть их обратно, где взял, так как «нас скоро не станет, а они будут жить и жить».

Поверья передавали бережно, из поколения в поколение, их чтили раньше и чтят сейчас, так как гагаузское общество очень сплоченное. Как отмечал Валентин Мошков, будучи в очень тесных общинных, родственных и патриархальных отношениях, гагаузы с трудом адаптировались к другой, иноэтничной среде. Этнограф описывает курьезный случай, когда во время экспедиции в Бессарабию его помощник-гагауз по приезду в Комрат вдруг снял наручные часы и попросил не говорить никому о том, что они у него есть, так как в его родном селе Бешалма ни одна девушка не захочет выйти за него замуж, воспринимая его чужим.

Идея создания гагаузской автономии вновь возникла в конце 80 годов XX века. «Наша интеллектуальная элита — Степан Курогло, Мария Маруневич, Илья Каракаш, Гаврил Гайдаржи и другие — занималась концептуальным обоснованием необходимости создания гагаузской автономии. Все, что происходило в то время в гагаузской среде, было естественной реакцией на тогдашние глобальные трансформации», — говорит гагаузовед Виталий Сырф.

По его мнению, появление непризнанной Гагаузской Республики в 1990 году — пример ответной реакции гагаузов на действия молдавских властей, которые объявили курс на сближение с Румынией и упразднили статус русского языка как государственного: «Молдова не признала Гагаузскую Республику. Но реальность была такова, что и Гагаузия не смогла бы существовать отдельно. Поэтому самое оптимальное и верное решение было принято 23 декабря 1994 года, когда молдавский парламент принял закон «Об особом правовом статусе Гагаузии (Gagauz Yeri) «, действующий поныне».